Статья Юрия Романенко «Что Украина выиграет от ухода Донбасса» содержит ряд, на мой взгляд, спорных тезисов. Автор отмечает, что основным ископаемым ресурсом региона является уголь, запасы которого истощаются, себестоимость добычи постоянно растет, добыча является нерентабельной, а уклад угля и пара давно прошел. В виду сокращения ресурсной базы новой Украины, как один из приоритетов, автор предлагает сосредоточиться на развитии кластера ядерной энергетики.
Итак, по порядку.
Если по поводу угля несколько лет назад спорить было в общем-то не о чем, то сегодня ситуация кардинально изменилась.
Последние 50 лет себестоимость добычи угля в мире, действительно, росла, а эффективность его использования, по сравнению с нефтью, газом и ядерным топливом, а вместе с тем и интерес к угледобыче и угольной энергетике, падали. В последние же годы интерес к угольной энергетике и доля угля в мировом энергетическом балансе стали расти практически во всем мире. Это явление получило название «вторая угольная волна». В ее основе лежит ряд факторов, таких как падение мировых цен на уголь в результате сланцевой революции в США, увеличения объемов и уменьшение стоимости морских перевозок, появление новых технологий сжигания угля, для которых характерны высокий КПД и значительное сокращение объема выброса вредных эмиссий, вплоть до нулевого уровня выбросов в атмосферу.
Причем речь идет не только о развивающихся странах, традиционно ориентировавшихся на угольную энергетику, таких как Китай и Индия. Только в Германии сейчас строятся 23 новые угольные электростанции, а уголь признан в качестве переходной технологии на пути от АЭС к альтернативной энергетике. Соседняя Польша в настоящее время не только производит 92% электроэнергии, сжигая уголь, но и планирует инвестировать в строительство угольных электростанций 24 млрд. долларов.
Тезис о безальтернативности ядерной энергетики для Украины тоже представляется спорным. Отказ от ядерной энергетики в ряде развитых стран продиктован не только экологическими рисками, которые жители и правительства этих стран более считают неприемлемыми, но и экономическими соображениями. Именно ядерная энергетика, по мнению многих западных экономистов, является наиболее затратной: миру только предстоит столкнуться с проблемой вывода из строя огромного количества дорабатывающих свой ресурс АЭС, решить проблему захоронения тысяч тонн радиоактивных отходов. А заодно посчитать, во что это выльется, и надеяться, что обойдется без техногенных катастроф.
Вернемся к Украине и Донбассу. Крупнейшим из трех угольных бассейнов Украины является Донецкий с 87% доказанных запасов. 43% добываемого в Украине угля добываются в Луганской области, 27% — в Донецкой. При этом добыча каменного (энергетического) угля практически полностью сосредоточена в Донецком угольном бассейне. Энергетический уголь является единственным ископаемым топливом, которое нет необходимости импортировать с запасами в 95,4 % от общего объёма запасов органического топлива в Украине. Этим видом топлива мы обеспечены на несколько сотен лет. Теряя Донбасс, Украина вступает в беспрецедентную в нашей истории фазу энергетической зависимости, при которой у нее не остается ни одного собственного источника энергетического сырья. Разговоры о том, что добыча угля в Украине нерентабельна, во многом относятся к особенностям ценообразования, технологической отсталости отрасли, структуре собственности, монополизации, безграничной жадности отдельных представителей региона. Добыча угля в мире находится на подъеме и во многих странах является рентабельным бизнесом. Та же Германия, где добыча угля нерентабельна, приостановила процесс закрытия и консервации шахт по причине энергетической безопасности.
По поводу нашей энергетической безопасности стоит отметить, что уменьшение потребления природного газа в Украине в последние годы было достигнуто, главным образом, за счет перевода тепловой энергогенерации с газа на уголь. Только в 2012 г. с газа на уголь было переведено 6 мощных ТЭЦ, планировался перевод всех остальных, что теоретически позволило бы сэкономить около шести миллиардов кубометров газа в год. Себестоимость киловатт-часа электроэнергии, генерируемой ТЭЦ, при этом уменьшилось бы в два раза.
С потерей донбасского угля, вероятно, можно забыть и программе строительства трех заводов по производству синтетического газа из угля по технологии Shell за счет китайского кредита, что в недалеком будущем позволило бы экономить 4 млрд куб. м природного газа ежегодно. Расчетная себестоимость синтез-газа при пересчете на равную теплотворную способность с природным должна была составить 250-280 долларов за куб. м., и это уже с учетом «семейных» откатов, чем, как известно, предыдущее правительство любило злоупотребить.
С большой долей вероятности можно говорить и о том, что в случае потери Донбасса Украину ожидает немедленный энергетический кризис, так как на украинских ТЭС, а это 52% установленной мощность всей электрогенерации, вообще нет газовых блоков, а для выработки электроэнергии используется тот же уголь. Безболезненно компенсировать дефицит за счет АЭС тоже не удастся, т.к. именно работающие на угле мощности ТЭС в виду ограниченности доступных гидроресурсов используются в переменной части графика нагрузок.
Дальше, абсолютный лидер в производстве кокса и количестве коксовых батарей на коксохимических заводах Украины — Донецкая область. Сырьём для коксохимической промышленности является коксующийся уголь, добываемый, главным образом, в Донецкой и Луганской областях. Крупными центрами коксохимической промышленности, кроме собственно Донецкой области, являются Днепропетровск, Кривой Рог, Запорожье и Днепродзержинск. Очевидно, предприятия этих регионов в случае потери Донбасса ждут серьезные трудности. Впрочем, как справедливо отмечает Юрий Романенко, в той или иной степени с трудностями столкнутся все предприятия Украины. Что такое разрыв кооперационных связей мы знаем по опыту 90-х.
А теперь, на мой взгляд, ключевой ископаемый ресурс Донбасса. И это, как ни странно, газ. Михаил Саакашвили на днях написал следующее: «Захватив Крым, Россия забрала в виде сланцевого газа и туристического потенциала четверть экономической перспективы Украины. Если не начинать по-настоящему сопротивляться агрессии в течение следующих суток, Украина не только потеряет еще 40 процентов экономической мощи, в виде индустриального Востока, а уже реально окажется под угрозой потери общей перспективы государственности».
Очевидно, что о Скифской площади в Черном море, разведывать и добывать сланцевый газ на территории которой вот-вот должна была приступить ExxonMobil, с потерей Крыма говорить уже нет смысла. Можно лишь напомнить, что на ней планировалось добывать 8-10 млрд кубометров газа ежегодно.
Крупнейшей из двух оставшихся в Украине площадей является Юзовская (Харьковская и Донецкая обл.), с прогнозными ресурсами в 4,054 трлн куб. м газа. Прогнозные ресурсы Олесской площади (Львовская и Ивано-Франковская обл.) оцениваются в 2,98 трлн куб. м.
Если на всей Олесской площади планируется добывать 3-4 миллиардов кубических метров газа в год (при оптимистическом сценарии речь может идти и о 8-10), то только на Донецкой части Юзовского участка предполагалась добыча нескольких млрд куб. м в год через 5-6 лет, 10 млрд куб. м через 10 лет, а на пике добычи через 15 лет – 15 млрд куб. м. Совокупно речь шла о добыче 10-15 миллиардов кубических метров газа в год в течение 20-30 лет. Добыча нетрадиционного газа на этих двух площадях уже к 2020 г. должна была обеспечить нужды страны.
Освоение Юзовской площади – крупнейший инвестпроект в истории Украины, инвестиции в который должны были составить несколько десятков млрд долларов. Базовый сценарий основного инвестора, компании Shell, — более $10 млрд, оптимистический — более $50 млрд.
Стоит отметить, что в Украине все виды нетрадиционного газа называют «сланцевым», хотя разница между ними есть. На Юзовском участке прогнозируется наличие природного газа уплотненных песчаников. Это один из трех видов так называемого нетрадиционного газа. К нетрадиционному также относится газ угольных пластов и сланцевый газ. Природный газ уплотненных песчаников, который «Шелл» планировала добывать в своих украинских проектах на суше, по данным компании, залегает на глубине 3-5 километров. По мнению специалистов, речь идет о глубинах от двух километров в Донецкой части до шести километров в Харьковской, т.е. добыча газа в Донецкой части площади теоретически менее затратна.
Стоит также отметить, что если результаты бурения разведывательных скважин в Польше разочаровали зарубежных добытчиков, при бурении первой разведывательной скважины на Юзовской площади в Харьковской области Shell получила позитивные результаты.
В Донецкой области добыча планировалась в Краснолиманском, Славянском, Александровском, Константиновском, Артемовском, Добропольском и Ясиноватском районах. Shell уже вела гидрогеологические исследования, предшествующие бурению скважин, в Краснолиманском и Александровском районах и в этом году планировала пробурить три разведывательные скважины.
Посмотрев на географию захвата сепаратистами Донбасса несложно заметить, что она чудесным образом совпадает с географией планируемых Shell разведывательных работ. Славянск же впервые отметился требованием проведения регионального референдума еще в феврале 2013 г., и речь тогда шла именно о вопросе добычи сланцевого газа.
Итак, можно констатировать, что с потерей Донбасса Украина теряет даже теоретические шансы достижения энергонезависимости, получает мощный удар по энергетической системе страны, промышленности других регионов. Еще один крупный проект добычи нетрадиционного газа в Европе терпит фиаско. Сталелитейная и трубная промышленность Украины лишаются потенциально огромного внутреннего рынка. А это, среди прочего, ключ к лояльности других небезызвестных персонажей.
Сам же Донбасс вне Украины теряет уникальную возможность создания новой добывающей инфраструктуры и реорганизации промышленности на основе привычных для региона секторов экономики, возможность решения проблемы занятости местного населения на схожих производствах. Возможно, именно на этой экономической платформе Киеву стоило бы начать диалог с регионом. Очевидно, что ни нетрадиционный донецкий газ, ни традиционный донецкий уголь России не нужны.
